Священномученик Вениамин (Казанский) (1873–1922)

Тропарь Вениамину, митр. Петроградскому и Гдовскому

Светильник всесветлый во граде святаго Петра явился еси, /
пастырю добрый, священномучениче отче Вениамине. /
Любовь и милосердие в сердцах верных насаждая, /
благотворити призывал еси терпящим глад и нищету. /
Сего ради и мы к тебе прибегаем /
и с верою вопием ти: /
моли Милостиваго Бога, /
отечество наше в Православии и благочестии утвердити, /
мир Церкви даровати /
и ду­шам нашим велию милость.

Тропарь, кондак, величание священномученика Российского XX века

Тропарь, глас 3 

Церкве Русския столпе непоколеби­мый,/
благочестия правило,/
жития евангельскаго образе,/
священномучениче (имярек),/
Христа ради пострадавый даже до крове,/
Егоже моли усердно,/
яко На­чальника и Совершителя спасения,/
Русь Святую утвердити в Православии//
до скончания века.

Кондак, глас 2 

Восхвалим, вернии,/
изряднаго во святителех (или священницех)/
и славнаго в мученицех {имярек),/
Православия побор­ника и благочестия ревнителя,/
земли Русския красное прозябение,/
иже стра­данием Небес достиже/
и тамо тепле молит Христа Бога//
спастися душам на­шим.

Величание 

Величаем тя,/ священномучениче {имя­рек),/
и чтим честная страдания твоя,/ яже за Христа/
во утверждение на Руси Право­славия// претерпел еси.

Он всегда находил путь к сердцам простых людей, за что был искренне любим паствой, называвшей его "наш батюшка Вениамин". Евангельская простота святителя, отзывчивость, сердечность, доступность в сочетании с открытым лицом, тихим, проникновенным голосом и всё освещавшей улыбкой, располагали к нему даже иноверцев.

*

Сразу же после избрания на Петроградскую кафедру святитель заявил: "Я стою за свободную Церковь. Она должна быть чужда политики, ибо в прошлом она много от нее пострадала. И теперь накладывать новые путы на Церковь было бы большой ошибкой. Самая главная задача сейчас — это устроить и наладить нашу приходскую жизнь".

*

Еще в 1918 году святитель Вениамин в своем послании к «Петроградской пастве», обращаясь к духовенству, писал: «Дорогие пастыри церкви Петроградской, воспроизведите в своем сознании все пережитое нами в церковной жизни за минувший год моего архипастырства и еще раз напомните себе, что исполняя свои пастырские священнические обязанности, вы совершаете дело величайшей важности, которое народ ценит и ставит соответственной ей весьма, весьма высоко. Прежде всего и главнее всего будьте молитвенниками совершителями богослужений, таинств, треб и всяких молитвословий... К вам идут верующие люди в радости и печали, чтобы помолиться, дайте им эту возможность молиться и сами молитесь с ними, доставьте им то утешение, которое они ждут... Всякая политика, как реакционная, так и модная прогрессивная, должна быть чужда вас. Пастырь не с аристократией, плутократией или демократией, не с буржуями или пролетариями, но со всеми и для всех верующих... На нем нет и не должно быть никакой политической вывески и под такой он не может выступать. Царствие Мое, как сказал Христос, не от мира сего, и никакой политический строй не может с ним совпадать».

*

«Я верный сын своего народа, я люблю и всегда любил его. Я жизнь свою отдал, и я счастлив тем, что народ — платит мне тою же любовью, и он же поставил меня на то место, которое я занимаю в Православной Церкви».

«Вы все говорили о других, — сказал председатель, — трибуналу желательно знать, что же вы скажете о самом себе». Митрополит Вениамин с некоторым недоумением посмотрел на председателя и тихо, но отчетливо сказал: «О себе. Что же я могу вам о себе еще сказать. Разве лишь одно... Я не знаю, что вы мне объявите в вашем приговоре — жизнь или смерть, — но что бы вы в нем ни провозгласили, — я с одинаковым благоговением обращу свои очи горе, возложу на себя крестное знамение (при этом митрополит широко перекрестился) и скажу: слава Тебе, Господи Боже, за все...»

Из слова на процессе 1922 г.

*

«В детстве и отрочестве я зачитывался житиями святых и восхищался их героизмом, их святым воодушевлением, жалел, что времена не те и не придется переживать то, что они переживали. Времена переменились, открывается возможность терпеть ради Христа от своих и чужих.

Трудно, тяжело страдать, но по мере наших страданий избыточествует и утешение от Бога. Трудно переступить этот Рубикон, границу и всецело предаться воле Божией. Когда это совершится, тогда человек избыточествует утешением, не чувствует самых тяжких страданий; полный среди страданий радости внутреннего покоя, он других влечет на страдания, чтобы они переняли то состояние, в котором находится счастливый страдалец. Об этом я ранее говорил другим, но мои страдания не достигали полной меры.

Теперь, кажется, пришлось пережить почти все: тюрьму, суд, общественное заплевание, обречение и требование самой смерти, под якобы народные аплодисменты, людскую неблагодарность, продажность, непостоянство и т.п., беспокойство и ответственность за судьбы других людей и даже самую Церковь.

Страдания достигли своего апогея, но увеличилось и утешение. Я радостен и покоен, как всегда. Христос наша жизнь, свет и покой. С Ним всегда и везде хорошо. За судьбу Церкви Божией я не боюсь. Веры надо больше, боле ее надо иметь нам, пастырям, забыть свою самонадеянность, ум, ученость и дать место благодати Божией.

Странны рассуждения некоторых, может быть, и верующих пастырей (разумею Платонова) — надо хранить живые силы, т. е. их ради поступиться всем. Тогда Христос на что? Не Платоновы, Вениамины, и т. п. спасают Церковь, а Христос. Та точка, на которую они пытаются стать, погибель для Церкви.

Надо себя не жалеть для Церкви, а не Церковью жертвовать ради себя. Теперь время суда. Люди и ради политических убеждений жертвуют всем. Посмотрите, как держат себя эсэры и другие. Нам ли, христианам, да еще и иереям, не проявить подобного мужества даже до смерти, если есть сколько-нибудь веры во Христа, в жизнь будущего века?!»

Из последних писем ученикам и сопастырям 1922 г.

1873 г. — родился в семье сельского священника Олонецкой епархии о. Павла Казанского и супруги его Марии и получил во святом крещении имя Василий. После окончания Петрозаводской Духовной семинарии поступил в Санкт-Петер6ургскую Духовную Академию.

1895 г. — принял монашеский постриг с именем Вениамин и был рукоположен во иеродиакона, а в следующем году — во иеромонаха.

1897 г. — по окончании Академии в со степенью кандидата богословия был назначен преподавателем Священного Писания в Рижскую Духовную семинарию.

1898 г. — инспектор Холмской, спустя год — Санкт-Петербургской семинарии.

24 января 1910 г. — рукоположен во епископа Гдовского, Петербургского викария в Свято-Троицком соборе Александро-Невской лавры.

6 марта 1917 г. — архиепископ Петроградский и Ладожский

13 августа 1917 г. — митрополит Петроградский и Гдовский.

29 мая 1922 г. — арест, а 10 июня того же года началось слушание дела по изъятию церковных ценностей, к которому было привлечено еще 86 человек.

5 июля 1922 г. — трибунал объявил приговор, в ночь с 12 на 13 августа того же года митрополит Вениамин и вместе с ним архимандрит Сергий (Шеин), миряне Юрий Новицкий и Иван Ковшаров были расстреляны на окраине Петрограда.

1992 г. — канонизирован на Архиерейском Соборе РПЦ.

На братском кладбище Александро-Невской лавры воздвигнут крест над символической могилой новомучеников Российских.

Скоро откуда-то стали выползать слухи, что доподлинно-де известно, что расстрелов не будет и митрополит Вениамин будет лишь сослан в Соловки. Другие передавали, что к расстрелу приговорят то десять, то восемь, то шесть человек. Всякий раз, как слышал я какую-нибудь новую весть, начинал высчитывать-гадать, подойду ли я к той или иной цифре. И обычно выходило, что если десять, то и я непременно. Больно, тяжело становилось на душе. Но не верилось в достоверность ни одного сообщения, было сильное желание убедить себя, что все эти сведения – только сочинительство. А тем не менее очень сильно хотелось слышать все новые и новые сообщения, искать в них приятное для себя успокоение. Но с каждым сообщением на душе делалось все хуже и хуже. Невольно хотелось – не столько от разговоров с другими, но от фигур их, от спокойного вида других, от их физиономий – получить надежду на доброе для себя: если они спокойны, значит, они знают что-то хорошее, значит, и тебе нечего беспокоиться.

Я старался внимательно всматриваться в настроение, в лицо митрополита Вениамина. Ему-то, думалось мне, больше всех других должен быть известен исход нашего процесса; ему приговор суда должен быть более грозным и тяжелым. Но как я ни старался распознать что-либо в митрополите Вениамине, мне это не удавалось. Он оставался как будто прежним, каким-то окаменевшим в своем равнодушии ко всему и до бесчувственности спокойным. Мне только чудилось, что в этот день он был более спокоен и задумчиво-молчалив. Прежде он больше сидел и говорил с окружающими его, – теперь он больше ходил.

Прот. Михаил Чельцов. Воспоминания смертника о пережитом. С 5 июля по 14 августа 1922 г. по нов.ст.

Заявление от 5 марта 1922 г. в комиссию Помгола

«Вся Православная Российская Церковь по призыву и благословению своего отца Святейшего Патриарха, еще в августе месяце прошлого 1921 года со всем усердием и готовностью отозвалась на дело помощи голодающим. Начатая в то же время и в Петроградских церквах, по моему указанию, работа духовенства и мирян на помощь голодающим была прервана, однако, в самом же начале распоряжением Советской власти. В настоящее время Правительством вновь предоставляется Церкви право начать работу на помощь голодающим. Немедля ни одного дня, я, как только получилась возможность работы на голодающих, восстановил деятельность Церковного Комитета помощи им, и обратился ко всей пастве с усиленным призывом и мольбой об оказании помощи голодающим деньгами, вещами и продовольствием. Святейший же Патриарх, кроме того, благословил духовенству и Приходским Советам с согласия общин верующих принести в жертву голодающим и драгоценные церковные вещи, не имеющие богослужебного употребления.

Однако недавно опубликованный в Московских Известиях декрет (от 23 февраля) об изъятии на помощь голодающим церковных ценностей, по-видимому, свидетельствует о том, что приносимые Церковью жертвы на голодающих признаются недостаточными.

Останавливаясь вниманием на таком предположении я, как Архипастырь, почитаю священным долгом заявить, что Церковь Православная, следуя заветам Христа Спасителя в примеру великих Святителей, в годину бедствий, для спасения от смерти погибающих всегда являла образ высокой христианской любви, жертвуя все свое церковное достояние вплоть до священных сосудов.

Но отдавая на спасение голодающих самые священные и дорогие для себя, по их духовному, а не материальному значению, сокровища, Церковь должна иметь уверенность: 1. что все другие средства и способы помощи голодающим исчерпаны, 2. что пожертвованные святыни будут употреблены исключительно на помощь голодающим, и 3. что на пожертвование их будет дано благословение и разрешение Высшей Церковной Власти.

Когда народ жертвовал на голодающих деньги и продовольствие, он мог и не спрашивать, и не спрашивал, куда и как пойдут пожертвованные им деньги. Когда же он жертвует священные предметы, он не имеет права не знать - куда пойдут его церковные сокровища, так как каноны Церкви допускают, и это в исключительных случаях, отдавать их только на вспоможение голодным и на выкуп пленных.

Призывая в настоящее время, по благословению Святейшего Патриарха, к пожертвованию Церквами на голодающих только ценных предметов, не имеющих богослужебного характера, мы в то же время решительно отвергаем принудительное отобрание церковных ценностей, как акт кощунственно-святотатственный, за участие в котором, по канонам, мирянин подлежит отлучению от Церкви, а священнослужитель - извержению из сана».

Письмо Митрополита Вениамина в Петроградский губисполком от 12 марта 1922 г.

В заявлении от 5 марта 1922 года за № 372, препровожденном на имя Петроградской губернской комиссии помощи голодающим, мною было указано, что передача церковных ценностей на помощь голодающим может состояться только при наличии следующих трех условий:

что все другие средства помощи голодающим исчерпаны, что пожертвованные ценности действительно пойдут на голодающих и что на пожертвование означенных ценностей будет дано разрешение Святейшего Патриарха.

Со всей определенностью указано на необходимость выполнения поименованных условий в форме, не составляющей никакого сомнения для верующего народа в достаточности необходимых гарантий, я в то же время вопрос о форме выполнения этих условий оставил открытым, так как полагал, что до выяснений приемлемости самих условий всякие рассуждения о форме являются преждевременными и нецелесообразными.

В день подачи мною указанного заявления я был вызван в Смольный в заседание комиссии по изъятию церковных ценностей. Оглашенный лично мною на означенном заседании текст поданного мною заявления не вызвал никаких возражений по существу. Это обстоятельство в связи с последовавшими по содержанию обращения заявлениями представителей власти о недопустимости насильственного отобрания ценностей, о реализации жертвуемых ценностей самими верующими под контролем гражданской власти, о предоставлении Церкви права благотворительности (через открытие, например, питательных пунктов при храмах, о непосредственных закупках хлеба с иностранных пароходов и прочее) не оставили во мне никакого сомнения в том, что выраженная в моем заявлении искренная готовность Церкви придти на помощь голодающим на условиях, ею указанных, принята и оценена представителями власти по достоинству. Я тем с большим удовлетворением принял все вышепоименованные заявления представителей власти, что они самым убедительным образом рассеивали предубеждения многих верующих людей, склонных видеть и утверждать, что предпринятый по изъятию ценностей шаг преследует цель, ничего общего с помощью голодающим не имеющую. Однако к глубокому моему огорчению, появившиеся вскоре в газетах отчеты о заседании в Смольном, неправильно осветившие ход происходившей там беседы, поколебали мое первоначальное впечатление, а затем сообщения командированных мною на особое заседание комиссии в Губфинотделе моих представителей решительно меня убедили в полном несоответствии заявлений, сделанных в моем присутствии на заседании в Смольном, с вопросами, поставленными на обсуждение комиссии в Губфинотделе. На заседании в Смольном мне было предложено назначить двух своих представителей в комиссии для разработки деталей предъявленных мною условий. В действительности же мои представители оказались в составе комиссий по принудительному изъятию церковных ценностей. Таким образом создалось положение, при котором мои представители в комиссии должны в сущности способствовать безболезненному осуществлению гражданской властью неправомерного по каноническим правилам посягательства на церковное достояние, являющееся, по нашей вере, достоянием Божиим. Ввиду создавшегося положения и в предупреждение дальнейших недоразумений и неправильных истолкований моих словесных и письменных обращений, считаю своим долгом сделать следующее пояснение к моему письменному заявлению от 5 марта сего года № 372:

вновь подтверждаю полную готовность вверенной мне Церкви Петроградской со всем усердием придти на помощь голодающим, если только ей будет предоставлена возможность свою благотворительную деятельность совершать в качестве самостоятельной организации, если при развитии своей благотворительной деятельности Церковь исчерпает все имеющиеся в ее распоряжении на голодающих средства, а именно: сборы среди верующих денег, церковных ценностей, не имеющих богослужебного характера, продовольствия, вещей, займа, а нужды голодающих, умирающих от голода братьев наших, означенными источниками покрыты не будут, тогда я признаю за собой и моральное и каноническое право обратиться к верующим с призывом пожертвовать на спасение погибающих и остальное церковное достояние, вплоть до священных сосудов, и исходатайствовать на такое пожертвование благословение Святейшего Патриарха, только при указанной в параграфах 1 и 2 самостоятельной организации благотворительной деятельности Церкви и возможное каноническое разрешение вопроса дает возможность обращения церковных священных ценностей на помощь голодающим. Немедленное же изъятие священных предметов без предшествующего ему использования Церковью всех других доступных ей средств благотворения является делом неканоничным и тяжким грехом против Святой Церкви, призвать на которое паству значило бы обречь себя на осуждение Святой Церкви и верующего народа, настаивая на предоставлении Церкви права самостоятельной организации помощи голодающим, я исходил из предположения, что нужды голодающих столь велики, что Церковь вынуждена будет при развитии своей благотворительной деятельности отдать на голодающих и самые священные предметы, использовать которые по канонам и святоотеческим примерам только и может непосредственно сама Церковь. Если же предоставление Церкви самостоятельности в деле помощи голодающим будет признано почемулибо нежелательным, то тогда Церковь отказываясь, в силу канонической для себя невозможности, от передачи священных предметов, все же примет самое широкое участие в помощи голодающим, да только путем сборов денег, продовольствия, вещей и церковных ценностей, не имеющих богослужебного характера, и передаст гражданской власти все собранные суммы и предметы для израсходования их на голодающих и без требования даже какоголибо контроля со стороны Церкви.

Там, где свободе архипастыря и верующего народа не положено предела, мы можем пойти даже дальше, чем это принято в обычных формах общественной жизни. Где же она встречается с ясными и твердыми указаниями канонов, там для нее нет выбора в способе исполнения своего долга и я, и верующий народ, послушный Святой Церкви, должны исполнить этот долг вопреки всяким требованиям, тем более, что самое дело помощи голодающим от этого нисколько не пострадает, а лишь изменится форма вспомоществования церковными ценностями, которые будут использованы для голодающих, но только не через чуждых Церкви лиц, а через освященные руки пастырей и архипастырей Церкви,

5)если бы указанное в сем положение мое о предоставлении Церкви права самостоятельной организации помощи голодающим гражданскими властями было принято, то мною немедленно был бы представлен проект церковной организации помощи голодающим на рассмотрение и утверждение его гражданской властью. Если же такого согласия не последует и равным образом Церкви не будет предоставлено право благотворения и в ограниченной форме, то тогда мои представители из комиссии будут мною немедленно отозваны, так как работать они мною уполномочены только в комиссии помощи голодающим, а не в комиссии по изъятию церковных ценностей, участие в которой равносильно содействию отобранию церковного достояния, определяемому Церковью как акт святотатственный.

Если бы слово мое о предоставлении Церкви права самостоятельной помощи голодающим на изъясненных в сем основаниях услышано не было и представители власти, в нарушение канонов Святой Церкви, поступили бы без согласия ее архипастыря к изъятию ее ценностей, то я вынужден буду обратиться к верующему народу с указанием, что таковой акт мною осуждается как кощунственносвятотатственный, за участие в котором миряне, по канонам Церкви, подлежат отлучению от Церкви, а священнослужители извержению из сана.

12 марта 1922 г. Вениамин, митрополит Петроградский
"Слово", № 5, 1991

Фонд памяти мучеников и исповедников Русской Православной Церкви

Православная энциклопедия

Древо. Открытая православная энциклопедия

Житие на сайте Сретенского монастыря

Лит.:

Кассиан [Безобразов], еп. Родословие духа // ПМ. 1949. Вып. 7. С. 7-16; он же. Процесс митр. Вениамина // РМ. 1949. № 145, 153, 161; Дамаскин [Орловский], иером. Свидетель истины // ЖМП. 1990. № 12. С. 31-34; «Дело» митрополита Вениамина: (Петроград, 1922 г.). М., 1991; [Бовкало А., Галкин А.]. Митр. Вениамин (Казанский). Краткая биография // ХЧ. 1991. № 6. С. 5-8; они же. Священномученик митр. Вениамин // С.-Петербургские ЕВ. [1994]. Вып. 11. С. 65-71; Родился сын Василий... // Веч. Петербург. 1995. № 148. 14 авг.; они же. Студенческие годы св. митр. Вениамина в СПбДА // ХЧ. 1997. Вып. 14. С. 80-87; они же. Св. митр. Вениамин и Петроградский Богословский ин-т // Ежег. Богосл. конф. ПСТБИ: Мат-лы. М., 1999. С. 350-356; они же. Род Казанских в истории Олонецкой епархии // Святые и святыни северорус. земель: (По мат-лам VII науч. регион. конф.). Каргополь, 2002. С. 5-17; Антонов В. В. Приходские правосл. братства в Петрограде (1920-е гг.). // Минувшее. М.; СПб., 1994. Вып. 15. С. 424-425; Нежный А. Плач по Вениамину: Докум. повесть // Звезда. 1996. № 4. С. 42-82; № 5. С. 76-134; Бовкало А. А. Св. митр. Вениамин в послереволюционные годы по архивным док-там и воспоминаниям // Ежег. Богосл. конф. ПСТБИ: Мат-лы. М., 1999. С. 306-314; Вострышев М. Митр. Петроградский и Гдовский Вениамин // ЖМП. 1993. № 2. С. 37-43; Коняев Н. Священномученик Вениамин, митр. Петроградский. СПб., 1997; Ореханов Г., свящ., Кривошеева Н. А. Дело митр. Вениамина (Казанского). К 80-летию процесса // Ежег. Богосл. конф. ПСТБИ: Мат-лы. М., 2002. С. 200-209; Кривошеева Н. А. Роль Н. А. Боярского в процессе сщмч. Вениамина (Казанского) // Там же. С. 209-216; Шкаровский М. В. Александро-Невское братство, 1918-1932 гг. СПб., 2003.